Хорошая сказка Валентины Риторовой о обиде, внутреннем ребенке и Любви.
— Здравствуй, хозяйка.
— Здравствуй.
— Ты снова пришла.— Да, снова.
— Ты снова что-то мне принесла?
— Нет, сегодня я пришла поговорить.
— О! Как неожиданно.
— У меня к тебе есть вопросы.
— Мгм… Задавай.
— Мы столько лет живем вместе, а я так мало знаю о тебе.
— Разве?
— Расскажи мне о себе.
Собеседница помолчала, собираясь с мыслями, устроилась удобнее, хитро посмотрела на женщину, которую назвала хозяйкой, и начала свой рассказ.
— Я – твоя подруга. Я – хранительница твоих тайн. Я разделяю с тобой твои переживания. Я – твоя Обида.
Я живу в потайных уголках твоей души – там, куда не попадают лучи света. Темнота, скрытость – вот среда моего обитания. Иногда я появляюсь на свет, чтобы напитаться и подрасти.
Взгляни на меня: по-моему, я похожа на того веселого китайского божка, который копит монетки. Только я коплю не богатство, а твои обиды. И я не смеюсь: нам, Обидам, никто особенно не радуется. Каждая «монетка» обиды – это твои невыплаканные слезы. Слезы горечи. Или — камни бессилия.
Хочешь ли узнать, чем ты меня кормишь?
Женщина кивнула.
А для меня это – как деликатесы. Это несравнимо ни с чем.
Я вкушаю их. Я наслаждаюсь ими. Они раскрашивают мое существование в различные цвета. И все это усиливает меня, придает мне значение в твоей жизни.
Хочешь ли слушать дальше?
Женщина подняла голову, внимательно посмотрела на Обиду и сказала:
— Расскажи, как ты родилась во мне?
Обида довольно улыбнулась и сказала:
— Знаешь, это так приятно, когда мне уделают столько времени, внимания, отдают столько сил… Когда я родилась? – она задумалась. Потом поправила складки одежды на своем пухлом теле и продолжила:
— Это — дли-и-нная история…
Родилась я давно, в твоем глубоком детстве, из ма-а-ленькой, как песчинка, обиды. Я сейчас уже не помню точно, что тогда произошло. Помню: мать наорала на тебя – что ты ей мешаешь, чтобы не приставала к ней и как-то обозвала тебя. Как — я не помню, потому что в тот момент тебя охватил страх, ужас, а в голове бились, я бы даже сказала – сражались – две разноречивые мысли: первая — «Эти слова не могут быть обо мне! Я – хорошая». И вторая – «Но это говорит моя мама. Значит, это правда?!».
Ты была совсем маленькой и не могла ни понять – что есть правда, ни защитить себя. А других защитников у тебя не было. Заметь: защитить себя от кого – от собственной матери! Вот тогда впервые появилась я.
Родители не обращали на тебя внимания: появилась на свет – теперь уж ничего не поделаешь; главное – чтобы не мешала. Потому что каждый из них был занят самим собой: у каждого была своя Обида.
Их Обиды были разные.
У твоего отца Обида была большой, плотной, упитанной – он лелеял и холил ее всю свою жизнь. Надо сказать, его Обида была не первой в его роду. Еще бОльшая Обида была у его матери и ее сестер. Их Обида была иссиня черной, небольшой, но твердой, как камень. Она родилась в начале прошлого века, когда их семью раскулачили, а позже его мать отправили в сталинские лагеря. Оттуда она вернулась чернее тучи и свою Обиду передала по наследству сыну. Другого наследства уже не было.
У твоей матери была своя Обида – на свою мать, которая не любила ее. У них в роду когда-то давно произошла история, после которой нелюбовь матери к своей дочери и сильная Обида дочери на это тоже передавалась из поколения в поколение.
Так Обиды твоего рода получила ты. Но это еще не все.
К Обиде, полученной твоим отцом от своей матери, присоединилась Обида на свою жену – твою мать, которая за его спиной строила разные планы в союзе со своей матерью.
— Какие планы? – удивилась Женщина.
— Ну, ты знаешь, что делают женщины, когда отношения с мужчиной нестабильны? Они решают укрепить брак. Как? Нет, не налаживанием отношений. Как правило, они стараются привязать к себе мужчину рождением ребенка.
Однако это не спасает положения – отношения не улучшаются и раньше или позже он все равно уходит. А ребенок оказывается никому ненужным. Но, тем не менее, ему нужна любовь родителей. Он пытается заслужить ее, а когда не получает, обижается. Такая обычная и такая печальная история… Мне продолжать или дальше ты слушать не хочешь? – испытующе спросила Обида.
— Продолжай. Я хочу выяснить до конца, почему меня обижают? — тяжело вздохнув, сказала Женщина.
— Тогда слушай.
Если я не получала питания, непременно напоминала о себе: вот, послушай, что плохое о тебе снова сказали, — нашептывала я. – А тут посмотри: вся любовь родителей – и твоя доля тоже! – достается твоему брату. Возмутительно, правда?! А здесь тебя сделали виноватой в том, чего ты не делала. Это – вообще ни в какие ворота! А там опять тебе предпочли другого. Опять обошли, опять обделили! Так я все время «забочусь» о тебе – усмехнулась Обида. Но в этой усмешке слышались горькие нотки. «О чем-то и ты печалишься, Обида, — подумала Женщина, — о чем-то и ты горюешь. Может быть, не так уж и сладко тебе, а?».
— Так ты кормишь меня, — продолжила Обида. – Так ты заботишься обо мне. Как не заботишься о себе.
Женщина вздрогнула: последние слова задели в ней какую-то струну…
— Так я несу в тебе почетную службу: стою на страже твоих интересов. Я всегда на-чеку. И мне это нетрудно: ведь каждый раз, когда ты меня вызываешь, это — не наказание, это – поощрение. Праздник для меня. Я знаю: я тебе очень нужна; ты меня любишь. Ты не любишь себя.
Правда, иногда ты стараешься забыть обо мне, потому что больно, когда обижают. И тогда ты отправляешь меня в мою, ой, хотела сказать – светлицу, да вспомнила, что в моем жилище темно. Хм, получается – темницу. Не потому, что тюрьма. А потому, что здесь ти-и-хо, тепло-о-о, споко-ой-но. Ты убаюкиваешь меня и я засыпаю. До следующего раза.
А иногда ты сама ищешь повод обидеться. Тогда ты совершаешь «подвиг» — добровольно жертвуешь своими желаниями или интересами ради других и ждешь, что они оценят твои старания, похвалят тебя. А когда они это не делают, ты снова обижаешься, так?
Ой, кто это? – вдруг испуганно воскликнула Обида. – Кто это появился здесь? Что-то мне становится тревожно… Что-то мне хочется забраться в свое убежище и забить вход. Побежала я, — и с этими словами она исчезла. — Ой, какой-то свет появился, — донесся глухой голос Обиды. – Приближается… Становится ярче и больше… Ой, не надо! Не хочу на свет божий! Я так привыкла здесь ко тьме!..
Стало очень светло. Свет лился отовсюду. Казалось, он проникает сквозь стены и заполняет пространство. Свет был теплый, приятный; нежно прикасаясь к Женщине, он обволакивал и успокаивал.
— Кто это? – спросила она.
— Свет ЛюбвиКСебе, — тихо, но ясно произнес голос.
— Свет ЛюбвиКСебе? Это что еще такое?! Какая может быть ЛюбовьКСебе, если есть только любовь ко мне?! – возмутилась Обида. – А-а-а! Безобразие! Меня снова обижают! То есть я хотела сказать – мою хозяйку. Не верь ему! Этой любви не было в нашей с тобой жизни и не надо! Еще неизвестно, что она тебе принесет. Может, еще рассорит нас. Не слушай ее! Не слушай!
Невзирая на вопли Обиды, какая-то неумолимая сила отворила все замки, распахнула все окна и двери, впустила свежий воздух и словно открыла сердце Женщины.
И она увидела: это не Обида – это она жила в темнице, а Обида заслоняла ее от света ЛюбвиКСебе.
Она почувствовала какую-то необыкновенную нежность и тепло любящих объятий, ощущение полной безопасности, которых ей так не хватало. Оно разливалось по всему ее существу… Заполняло каждую клеточку… Растворяло в ней все обиды, которые она так тщательно хранила в себе, потому что ничем иным наполнить свое сердце не могла.
— Это и есть – ЛюбовьКСебе?
— Я дал тебе возможность почувствовать, что такое Любовь.
— И я смогу наполнить себя ею? – с надеждой спросила женщина.
— Да, сможешь, — спокойно и уверенно ответил голос. – Теперь ты знаешь, какая она.
— Что для этого нужно? – в голосе Женщины слышалось нетерпение.
— Сначала выслушай меня.
Твои родители, как и многие другие, не получили любви от своих родителей. Если они не познали ее сами, они тоже не умеют любить и передавать любовь своим детям – если ты не умеешь шить, как ты этому научишь других? Теперь ты сможешь возродить в себе свет божественной Любви, которая есть в каждом.
Вспомни себя маленькой девочкой.
Эта девочка помнит боль от ощущения своей ненужности.
